Тематические разделы

Пятнадцать лет на карте...
Пятнадцать лет на карте нет страны,
Разорванной на части без войны,
А мы победу празднуем упрямо
С томящим ощущением вины
Пред каждым, кто пророс степным бурьяном
И предан василиском* полупьяным.

2006г.

* "Василиск" (Базилевс) - титул Константинопольских императоров, "БАЗИЛИСК" (Василиск) также-самый ужасный Змей - Король всех Змеев.


* * *
Что сухопутные границы
или морские рубежи
для высоко летящей птицы,
коль птицам мир принадлежит.
Они не чтят столб пограничный,
контрольно – следовых полос,
поскольку есть у них свой личный,
невидимый воздушный мост.
Ни декларации, ни визы,
ни обязательств пред страной,
не нужен, наконец, им вызов,
но только б порох был сырой
в ружье охотника, который
триумфа терпеливо ждёт,
надеясь, что наступит скоро
птиц непокорных перелёт.
2009


Смотрит гора...
Смотрит гора пустыми штольнями-глазами
На лежащих у подножья, на заросшем погосте,
Привезённых когда-то эшелонами, не в гости
И оставшихся под этими небесами,
На Семизбуге, рядом с посёлком Озёрным,
Где на месте бараков по пояс выросли травы
И нет следов от великой и кровавой державы,
Но осталась гора вечным стражем бессонным.

В посёлке Озёрный Карагандинской области был
один из лагерей Гулага.
2009


* * *
Гонимые тщеславьем иль нуждой,
в водовороты неизвестной жизни
упрямо увлекаем за собой
зависимых от нас и самых ближних.
Не занимать уверенности в том,
что движимы рукою провиденья,
мы жертвуем насиженным гнездом,
не замечая страха и смятенья
и горестных морщинок на челе,
жизнь эту подаривших нам когда-то,
приросших к скудной, но родной земле,
их корни глубоки и узловаты…
Уже подсчет закончен багажа,
команды на посадку ждет старуха
на груде скарба, губы скорбно сжав,
в глазах ее тоска, беда, разруха.
Но выбран окончательно маршрут
и некогда задуматься о прочем:
ведь старые деревья не растут
в чужой, пусть даже благодатной почве.
2009


Вся грязь…
Вся грязь всплыла со дна души
В эпоху подлости и лжи.
А, впрочем, помнит ли страна
Другого рода времена?
2009


Москва
Над Красной Площадью – орлы и звёзды,
Сверкают, ослепляя, купола,
И духом тех времён пропитан воздух,
Когда ещё империя жила.
Любой ценой искала ты свободу,
Но для себя. А за борт сыновей
И пасынков бросала тем в угоду,
Кто мог тебя обворожить сильней.
И новый храм воздвигла, как мечтала,
Доступный лишь для избранных персон,
В нём звоном вечно жёлтого металла
Заглушен колокольный перезвон.
Летишь легко свободной тройкой – птицей,
И помыслы вперёд устремлены,
Ты, всё же, стала мировой столицей
Разграбленной и брошенной страны.
2009


Чайка реет…
Чайка реет над помойкой,
Голубь гадит, где попало,
Оттого нам мало горькой,
Что лишились идеалов,
А у новых - запах гнили.
Может, верили мы в байки
И не так, как надо, жили…
Но с волны взмывали чайки.
Учит век, быть надо стойким,
Только все уроки - втуне,
Коль хохочут на помойке
В голос чайки – хохотуньи.
2009


Памятники сносят…
Памятники сносят с пьедесталов
И танцуют на костях эпохи
То ли бесы, то ли скоморохи:
Снова время смутное настало.
Засверкает жизнь ли новой краской,
Коль былое вычеркнули гордо,
Ведь в крови горит огонь бикфордов,
Так и неоконченной Гражданской.
Вновь стреляют в прошлое упрямо
И могилы разрывают бойко.
Фарс всегда кончается здесь драмой,
Господи, грешны ли мы настолько…
2009


Не почва…
Не почва, а трясина под ногами,
Дороги, тропы поглотил туман.
И властвует над душами дурман,
Что стало со страной, что будет с нами,
Куда великий нас завел обман
Или куда же забрели мы сами.
2009


Реквием
Вкус горький черноморских вод и океана,
Берёзы под Москвой, мечети Регистана,
Нева, Амур и Волга, Зеравшан и Лена -
Не выбраться никак из этого мне плена.
Спина лосося, вверх ползущего упрямо,
В дальневосточной мелкой речке безымянной,
Крещатик, переулки Риги, мост Дворцовый...
Как жаль, что сброшены державные оковы,
И перелистаны последние страницы,
Но сердцу наплевать на визы и границы.
И вряд ли мне уже избавиться до гроба
От ощущения внезапного озноба,
Когда играют марш «Прощание славянки»
И слушают его имперские подранки.
2009


Аутсайдеры прошлого…
Аутсайдеры прошлого века
По обочине жизни бредут,
Подают, сколько могут, калекам,
Ощущая чужую беду.
Искалечены хваткой железной,
Поломавшей привычный уклад,
Удержались случайно над бездной
И о будущем грустно молчат,
Да по- прежнему верят в химеры,
Им еще до сих пор невдомёк:
Миром вместо надежды и веры
Правят прочно барыш и порок.
Не во власти они, не в кумирах,
Но их мучает чувство вины
За ограбивших слабых и сирых.
Есть элита пока у страны.
2009


Когда фейерверки гремят…
Когда фейерверки гремят над страною девятого мая,
то сверху дождь сыплет, слезою небесною прах омывая
пропавших без вести, сожжённых, истлевших, разорванных в клочья,
лежащих во рвах и в лесах, приходивших во сне к своим, ночью.
Но, может быть, это не дождь из небесных запасов бездонных,
а горькие реки, потоки слёз женских: земных и солёных
по деточкам милым, мужьям, по родителям, сёстрам и братьям.
По каждому, кто не вернулся, покинув родные объятья,
упала слезинка, и вот с неба льются потоки сплошные …
Но также пылят по просёлкам планеты колонны стальные.
2009


Город Караганда
Назначенный в крутые времена
степной столицей каторги и ссылки,
ты первопоселенцам дал сполна
хлебнуть беды и до последней жилки
тянул из них, чтоб дать стране угля,
построить и заводы и бараки,
и строгими квадратами поля
нарезать так, как принято в Карлаге.
И обратиться раньше срока в прах...
Но разгружались снова эшелоны,
с тоской и обречённостью в глазах
по мостовым шли серые колонны…
Их труд вокруг в пространстве растворён.
В твоей, с тех пор солоноватой почве
смешалась плоть народов и племён:
вот потому фундамент этот прочен.
Живи, шуми листвою тополей,
расти детей, пускай поглубже корни,
и вызовы судьбы преодолей,
но только первых, сколько можешь, помни.
2009


* * *
Вдали от населённых мест,
среди степного перегона,
четыре сцепленных вагона
стоят. Нет никого окрест.
Без стёкол. Краски слой зелёной
от солнца выцвел и облез.

Что там на стенке боковой:
какая надпись или дата –
прочесть нельзя, да и не надо.
Пути все заросли травой,
и нету к прошлому возврата,
и мир теперь совсем иной.

В столицу мчатся поезда
по генеральной магистрали,
а эти просто опоздали
или свернули не туда.
И навсегда уже застряли
из ниоткуда в никуда.
2009


Шторм, палуба...
                          Е.
Шторм, палуба уходит из-под ног,
Вдруг резко вверх и вниз опять уходит,
Но если знаешь, что наступит срок,
Когда увидишь солнце на восходе,
И если хватит опыта, ума
Понять, что перебесится природа,
Пусть нам не подчиняется погода,
В конце концов, кончаются шторма,
То можно снова выбирать пути,
Коль есть ещё желание и сила,
Как прежде твой корабль вперед летит,
И это значит - зрелость наступила.
2009


Мы дети прошлого...
Мы дети прошлого, в котором
бывали радость и беда,
но научили нас тогда,
будь кем угодно, но не вором.
И в жизни видели немало,
смешались в памяти моей
Ремарк, портвейн, Хемингуэй,
аэродромы и вокзалы.
Нам не хватало дня и ночи,
чтобы работать или пить,
но тонкая держала нить,
тем отличались мы от прочих.
Цари сменились и страна,
а мы остались вне системы,
на той же кухне, те же темы,
и неизменны имена.
Нам есть, что бросить на весы,
и пожалеем мы едва ли,
что не рвались всю жизнь в тузы,
а стали именно кем стали.
2009