Тематические разделы

 

* * *
С распятьем древним, родовым в деснице
Благословлю, как мать и как сестра,-
Последний бой, покой уже не снится.
Мужи и братья, сыновья! Пора.
Пусть ваши светлые и праведные лики
Ни страх, ни стыд, ни скорбь не омрачит -
Да будет день во всех веках великий,
Да будет вера - меч, да будет правда - щит.
Не отступлю в любви я и в молитве.
Господь! Мы достояние Твое,
Победу даруй правым в страшной битве.
Жизнь кончилась - настало житие.


* * *
Д. Л.
Нет! Соль земли не вы, а воины Христа!
Не транснациональная элита,
Которая у пахаря хлеб вырвет изо рта,
Которой выгодно, что Истина сокрыта.
Нет, соль у вас не та - на вкус тошна,
Хоть массы травятся, безумсвуют витии.
Но нам вина чужая не нужна.
Свои есть грешники. И есть святые.
Святые, да! Пусть многое болит,
Но церковь молится, и Бог нас не оставит,
Бог по делам рассудит и управит,
И Духом Истины народы осолит.


* * *
Дорогая память - мамина камея.
Женский профиль вправо. Тонкие черты.
Нежная покорность... Мы так не умеем,
Мы не разумеем кроткой красоты.
Времена другие. Огрубели нравы.
Одичали розы и цветник заглох.
Выжили другие. Выжившие правы.
Красоту диктует нам чертополох.
Но в домашний вечер зажигаю свечи,
Розы у портрета, за столом друзья.
Телевизор выключен. Лишь стихи да речи.
Вот когда камею надеваю я.


* * *
Обескрещенная, обесчещенная
Пир справлявшими сатанистами,
Церковь Божия - Матерь вещая -
Умирала в грязи, пречистая.
Но над мерзостью запустения,
Плача, ангелы здесь служили
И молились о воскресении,
И о блудных сынах тужили.
Обезглавленная, обеславленная,
За бесценок иудами продана,
Одичала, Богом оставленная,
Православная моя Родина.
Но над телом душа молилась.
Сила Божия - в немощи тихой.
За страдания - Божия милость
И венец этой муки великой.


В обители Преподобного Сергия
Народ всегда - и день и ночь
Идет к святыне чудотворной,
Везет старик калеку-дочь,
Идет монах в одежде черной,
Ведет себя сквозь стыд студент,
Грядет угрюмый диссидент,
Бредет турист или юрод -
Ведь верит все-таки народ!
Преподобный
отче Сергие, прости нас,
Что мы молим каждый за себя,
В лучшем случае, за дочь или за сына,
В лучшем случае, скорбя или любя...
Преподобный отче Сергие, в Россию
Высадился новый легион -
Нам не распознать, наш дух бессилен,
Без конвоя нас ведут в полон.
Затяну потуже древний пояс,
На котором вещие слова.
Отче Сергие! Живая наша помощь!
Собери нас силою родства.


* * *
В смертный час твой я буду рядом,
И с того или с этого света
Поспешу догорающим садом
Через это последнее лето.
Слышишь? Кто ты там, мой одинокий,
Кто читает, не веря слову?
Я тебе написала строки!
Прочитай их, пожалуйста, снова.
Я приду тебя в путь приготовтиь,
И обмыть твою душу слезами.
Мы не будем судьбе прекословтить,
В смертный час мы поможем ей сами.Ты не бойся
мой друг неизвестный.
Есть земной путь. Но есть и небесный.


ДО ЛЯ МИ
Октябрь уж наступил...
И Пушкин, и Чайковский
Со мной опять. Пришла моя пора.
Да, мне к лицу старинные прически,
Оттенки седины и серебра.
И быть тому! Душа ли, время ль года-
Вот доля мне. Рояль, как дождь звучит,
Как журавлей прощанье с небосвода,
Как то, о чем строка моя молчит.
Рояль закрою. И невольно, странно
Вдруг на молитве тихо помяну
Я души ясные Петра и Александра-
И мне в ответ пронижет тишину
Закрытого рояля вещий голос
Аккордом: До-ля ми! И пусть седеет волос.
Осенняя дана мне Богом доля.
Пусть седина. Его святая воля.


Берсень
О, детство! Все оттуда, весь мой клад!
Берсень-крыжовник, русский виноград...
Я на коленях бабушки сижу,
Она рисует мне, а я гляжу,
Я слушаю - как сладко напевает,
О бывшей жизни внучке вспоминает:
"Вот, деточка, мой дом, где я росла.
Крыльцо...Балкон...Столетний старый сад.
Вот здесь сирень лиловая цвела...
А здесь крыжовник - русский виноград...
Берсень-крыжовник!"- падала слеза
На акварель, и тон ложился легче
Там, где росла колючая лоза,
Которая недуги злые лечит.
Я разыскала после этот дом,
Там старая районная больница,
И обрекли ее уже на слом,
И о болящих некому молиться.
И сада нет. Но в диких лопухах
Кольнул знакомый с акварели кустик,
Берсень-крыжовник! - В радости, и грусти
И в бабушкиных дождевых слезах.
И я его к себе перевезла
С комком земли из бабушкина сада.
Берсень ты мой! Наследство и награда,
Лекарство от беспамятства и зла.


Бабушки
Не откажусь от бабушки-крестьянки,
Не постыжусь посконной и сермяжной -
Горжусь красой иконной, непродажной,
Прямой в словах, поступках и осанке.
За веру и за верность отсидевшей,
Не постаревшей - только поседевшей.
Мне от нее неленостные руки,
Терпение на горе да муки.
Не отрекусь от бабушки-княгини,
Благую честь у Господа избравшей,
В ней не было ни спеси, ни гордыни,
Был Свет, в грязи и ссылках просиявший.
В миру, в семье носила тайный постриг,
Для Господа свершила тихий подвиг.
Мне до нее идти еще далече,
Мне от нее - мои стихи да речи.
Обеим бабушкам поклон за воспитанье,
За руки, за науки, за любовь.
За светлое о них воспоминанье,
За слившуюся в сердце моем кровь.
Как сестры Лазаревы Марфа и Мария,
Такие разные. Но вместе - вся Россия.


* * *
Доброе утро, дети!
Прибрали себя, умылись,
О всех, кого любим на свете,
Господу помолились.
В вас нет сомнений, расчета,
Вы еще ангелы, дети,
Бог слышит ваши заботы -
Слова повторите эти:
Боже, спаси Россию!
Боже, спаси Россию -
Молитвами мира нетленного
Царевича Алексия,
Отрока убиенного!
Боже Великий и Сильный,
В путях Твоих правда ходит:
Пусть власти стоят за Россию
И думают о народе.
Пусть русские любят друг друга,
В беде не бросают брата,
Пошли нам Святого Духа,
Да будет Россия свята!
Да будет Россия свята.


* * *
Как дуэль? Неужели в наш век
Есть мужчины? Есть слово чести?
Черной речки кровавый снег
Убелился от этой вести.
С рынка черного пистолет,
Бледен ты в белоснежной сорочке.
Хорошо, что детей у нас нет,
Хорошо, что жена вместо дочки.
Семь часов телефон молчал.
Я не знала, с журналом лежала.
На такси двести верст промчал -
Под ключицей ожог от жала!
Год прошел. Я спросить могу?
Пуля вынута - шрам, как мета.
Почему не стрелял по врагу?-
"Чтоб читал он и чтил Поэта!"


* * *
Дорогой, не печалься, будь проще.
Чистый воздух любимой рощи!
И резвятся в нем солнца блики,
Ищут спелой в траве земляники.
А найдут - отдают мне даром
И целуют меня загаром.
Называется "ключик-замочек"
У корней березы источник.
Ведь не все отравил век двадцатый,
Век безбожный, в крови заклятый.
Защитил Бог невинных и малых,
Сколько чуда в закатах алых!
Как душисты рослые сосны,
Как легки акварельные весны,
Как прелестно пролетье, и лето
Все насквозь жарким солнцем прогрето!
Осень скатится яблочным Спасом,
И зима - новогодним часом.
Да и люди добры и прекрасны.
Злые есть. Но они несчастны.


* * *
Чем богата, тем и рада;
Не завидую нарядам,
Не прошу за труд награды,
Не заимствую слова.
Не ханжа я, не святая,
Очень грешная, простая -
Русской женщины слеза я.
Любит Бог - и я жива.


* * *
Можно плакать. И должно скорбеть.
Но грешно убиваться от горя.
Мы отстали, но можно успеть,
Если будем в ладу и в соборе.
Мы устали, но грех умереть.
Будьте честью и правдой сильны!
Ввек мужи наши совестью жили,
Не покинули горькой страны,
Душу дьяволу не заложили.
Нет за ними постыдной вины.
Жен не отдали всем на позор,
И детей не бросали сирых-
И поэтому будет Собор,
И Господь наградит нас миром.
Сердце чистое верить должно.
Убиваться от горя грешно.


* * *
Вот руку занесли - ждут, я
подставлю щеку,
Ударят в правую, я левой повернусь.
"Ты христианка,- слышу вражий шепот,-
Вас бьют по заповеди, помни наизусть!"
Кто бьет? Кем попран образ,
Подобье Божие в себе искажено?
Кто рад бы снова вешать нас за ребра,
Да только воли ныне не дано.
А если б и ударили по правой,
А я подставила бы левую - то, что?-
Над беззащитностью свершили бы расправу.
Непротивленье кровью залито.
Когда бы брат мой без вины ударил.
Я руку бившую смогла б поцеловать!
Или глупец в безверье, в злом угаре-
Смогла б простить, смогла б удар принять!
Да ведь они б и не смогли, не смели
На женщину, которая слабей...
Они б перед смиреньем осмирели,
В них образ Божий в образе людей.
Но вам, все знающим и все отвергшим,
Торгующим, меняющим свой вид -
Ударом на удар сама отвечу,
И Бог вас будет бить! И вечный стыд!
Не вам учить как жить другим по-Божьи.
Учитель есть - Господь. Он преподал
Урок добра, но гневен был он тоже,
Когда торгующих из храма плетью гнал.


* * *
Да! Это я написала.
Но древние эти слова:
Россия на вере стояла
И в Боге осталась жива!
От зависти вы глумитесь,
Предав и продав Христа.
С Россией небесный витязь -
Златые Власы и Уста!
Таинственны горние тропы,
И всех вас, Господь спаси.
Пусть вы от Общей-Европы,
А я - от Всея Руси!


* * *
Слагаю гимны: Вечный Бой!
Хоругви шью старинным словом.
Ступай. Россия за тобой.
И Матерь Божия с Покровом.
Слагаю гимны: побеждай!
Умри и доблестно и смело!
Но смертью дух свой возрождай,
А через дух воскреснет тело.
И Вечный Бой! Мой щит, мой меч
В твоем гербе - ему и следуй!
Слагаю гимны! В землю лечь,
Как в небо вознестись - с Победой!


Со властию и силой
Под копьями лучей вдруг расступился город,
И поезд твой вбежал в зеленый свежий лес.
Был старенький вокзал, словно замшелый короб,
На станции лесной, где ты случайно слез.
От Окаянных дней последнего разгрома
Упал в траву лицом, чтобы покой добыть,
Припал к сырой земле: ну вот, теперь ты дома!
Земля нашла тебя, чтобы печаль избыть.
Здесь силы наберись! Святой испей водицы.
Потом пойдем с тобой неведомой тропой,
Меч-кладенец возьмешь, как древнерусский витязь.
России нужен ты. Подвижник и герой.
Восплачь над оскверненной дедовой могилой,
Восстань и виждь: на всем лежат печати зла.
Но явлен будешь ты со властию и силой,
И не возьмет тебя ни пуля, ни стрела.
Земля нашла тебя. И небеса избрали.
От окаянных дней испей воды святой.
России нужен ты. И явлен, чтоб узнали
И защищали вместе Родину с тобой.


* * *
Заплачу о тебе когда-нибудь потом.
Не потому, что ты меня разлюбишь,
Ты не разлюбишь. Но за зло добром
Воздашь. Завяжешь крепко и разрубишь.
Заплачу о тебе, что ты всегда один,
Что нет другой, что нет стихов, нет Бога.
Как легендарный дуб среди долин,
Прошла мимо которого дорога.
В мой добрый час в тени твоих ветвей
Свои стихи в пустом дупле запрячу -
Их твой споет под сердцем соловей.
А я, услышав издали, заплачу...


* * *
Я подхожу к сияющему трону
Природы, где задуман образ наш,
Я прикасаюсь к чистому картону,
Макая кисти в розовый пейзаж.
А небо! Господи, какое небо!
Убей меня, но только не отринь!
Не надо ни покоя мне, ни хлеба -
Останься, небо! Золото и синь!
Стекают в реки пламенные зори,
Стоят закаты до плечей в воде,
Белеют паруса в небесном море,
О Боге говорит звезда звезде!
И я пишу небесные портреты,
И я прошу чудесные цвета
Запечатлеть нетленные приметы
Души одной, чье имя - Красота!


* * *
Уроню ли перчатку - никто не подымет.
Прохожу ли с сумою - никто не поможет.
Города суетятся, пропащие в дыме,
Беспробудные села лежат в бездорожье.
Встречу рыцаря бедного - вместе поплачем,
Со скупым повстречаюсь - в путях разойдемся.
А с тобою - в том мире свиданье назначим,
А с другим - мы и здесь как-нибудь разберемся.
Уроню ли перчатку - не купишь другую.
И в суму мою камень мой ближний положит.
Я приму этот камень! Его сберегу я,
В основанье души он сгодится, быть может.


* * *
Как все недоверчивы, все насторожены...
Открытости, ясности в душах убавилось.
Движения тяжестью все заторможены,
Не видно лица, чтобы сразу понравилось.
В улыбках плакатных - призывно-развратное.
В заботах житейских - привычно-печальное.
В осанках исчезло достойное, статное.
В речах появилось смешно-ненормальное.
Черты святорусские кем-то стираются.
Стандартное, равное в людях бесправие.
И все лишь о хлебе насущном стараются,
Но хлеб-то чужой... Никому не во здравие.


* * *
Юрий-Георгий, в век адских машин
Ты на коне в русском поле один,
Победоносец - твой ангел святой
Благословляет на праведный бой.
Крест он тебе и копье даровал,
С гада личину стальную сорвал.
Видишь каков огнедышащий враг?
Дразнит: "Куда тебе с пикой, дурак?
Пишут компьютеры нынче стихи,
И экстрасенсы прощают грехи,
В небе знаменья "тарелки" дают -
Что ты и кто ты с конем твоим тут?!"
Грохнули брони, машины включились,
Смертью вода и земля облучились.
Ветер рванулся, и конь на дыбы -
В садник готов для неравной борьбы.
Смерти ль бояться? - Видали ее!
Юрий-Георгий поднял копие -
И богохульную пасть поразил!
Стороны света крестом осенил -
Ожили люди, земля и вода,
Время залечит язвы вреда...
Юрий-Георгий на белом коне
Воли последней не дал сатане.


* * *
Когда моей душе дано прозренье,
Когда светло струится благодать -
Прими, Господь, мое благодаренье,
И помоги, не растеряв,- раздать.
Я так жалею бедных и безгласных,
Я так жалею темных и скупых.
Дай силы, Господи, в словах Твоих прекрасных
Согреть замученные души их.


* * *
Старомученикам я за Русь
Аввакумовым я поклоняюсь -
Новомученикам я молюсь,
Убиенным с Царем Николаем.
И во мне их Святой Собор,
Единение и слиянье,
Примеренье от смут и ссор,
Православное их стоянье.
Все шатания на Руси
Начались со времен Раскола.
Отступление, Боже, прости
Не от буквы, а от Глагола.
Но последний нас час соберет,
Страстотерпцев и старых, и новых.
Мы - Единый Собор и Народ
В тайне Тела и Крови Христовых.


* * *
Луна осыпает серябряный прах
На Поле проигранной битвы.
Никто не оплачет. Лишь в горних мирах
Вместо рыданья - молитвы.
Зима устилает негреющий пух
На Поле, где жертвами пали.
Никто не помянет. Лишь носится Дух,
Что был, как и Слово, вначале.


* * *
Новомученики от Царя до крестьянина
Перед Богом теперь говорят, как изранена,
Как по-подлому в ложь заманена,
Тьмой окутана,
Волей спутана
Наша Родина.
Дети дьявола потешаются:
Языки и народы мешаются,
По усобицам злобятся, делятся,
Убивают того, кто осмелится...
Не убив, не назвав! - за вредительство.
И в тени мировое правительство.
Села, пахарями оставленные,
Города, от прогресса отравленные,
И на опыты дети отправленные...-
Не могу! Слов не слышу от боли!
Чаша гнева испита. Доколе?


* * *
Вот я, Господи, если никто!
Со креста мое слово снято:
За раскол нашу церковь прости,
Тяжело этот камень нести.
Староверам земно поклонюсь,
Пострадавшим за Старую Русь.
Вот я, Боже, прошу за дворян,
Чужеземную принявших лесть,
Оттолкнувших Царя и крестьян
И в масонскую пойманных сеть.
Я за них повинюсь мужикам,
Пусть простят нам языческий срам.
За теперешних тоже прошу,
Сто поклонов земных положу.
Пусть трудящиеся простят,
Что в невежестве их растят.
Вот я, Господи, вновь пред Тобой:
Да, народ наш забит нуждой,
Может, пьющий, но всех кормящий,
Он, народ наш, казалось, пропащий,
Он простил! Значит, он настоящий.
И любовь его во спасение.
Дай ему Твоего Воскресения,
Господи Животворящий!